Иоганн Вольфганг Гёте
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Сонеты
Канцоны
Божественная комедия
  Ад
  Чистилище
  … Песнь первая
  … Песнь вторая
  … Песнь третья
  … Песнь четвертая
  … Песнь пятая
  … Песнь шестая
  … Песнь седьмая
  … Песнь восьмая
  … Песнь девятая
  … Песнь десятая
  … Песнь одиннадцатая
  … Песнь двенадцатая
  … Песнь тринадцатая
  … Песнь четырнадцатая
  … Песнь пятнадцатая
  … Песнь шестнадцатая
… Песнь семнадцатая
  … Песнь восемнадцатая
  … Песнь девятнадцатая
  … Песнь двадцатая
  … Песнь двадцать первая
  … Песнь двадцать вторая
  … Песнь двадцать третья
  … Песнь двадцать четвертая
  … Песнь двадцать пятая
  … Песнь двадцать шестая
  … Песнь двадцать седьмая
  … Песнь двадцать восьмая
  … Песнь двадцать девятая
  … Песнь тридцатая
  … Песнь тридцать первая
  … Песнь тридцать вторая
  … Песнь тридцать третья
  Рай
  Примечания k Аду
  Примечания к Чистилищу
  Примечания к Раю
Пир
О народном красноречии
Mонархия
Вопрос о воде и земле
Новая жизнь
Письма
Об авторе
Ссылки
 
Данте Алигьери (Dante Alighieri)

Божественная комедия » Чистилище » Песнь семнадцатая

1        Читатель, если ты в горах, бывало,
Бродил в тумане, глядя, словно крот,
Которому плева глаза застлала,

4        Припомни миг, когда опять начнет
Редеть густой и влажный пар, - как хило
Шар солнца сквозь него сиянье льет;

7        И ты поймешь, каким вначале было,
Когда я вновь его увидел там,
К закату нисходившее светило.

9        Так, примеряясь к дружеским шагам
Учителя, я шел редевшей тучей
К уже умершим под горой лучам.

13      Воображенье, чей порыв могучий
Подчас таков, что, кто им увлечен,
Не слышит рядом сотни труб гремучей,

16      В чем твой источник, раз не в чувстве он?
Тебя рождает некий свет небесный,
Сам или высшей волей источен.

19      Жестокость той, которая телесный
Сменила облик, певчей птицей став,
В моем уме вдавила след чудесный;

22      И тут мой дух всего себя собрав
В самом себе, все прочее отринул,
С тем, что вовне, общение прервав.

25      Затем в мое воображенье хлынул
Распятый, гордый обликом, злодей,
Чью душу гнев и в смерти не покинул.

28      Там был с Эсфирью, верною своей
Великий Артаксеркс и благородный
Речами и делами Мардохей.

31      Когда же этот образ, с явью сходный,
Распался наподобье пузыря,
Лишившегося оболочки водной, -

34      В слезах предстала дева, говоря:
«Зачем, царица, горестной кончины
Ты захотела, гневом возгоря?

37      Ты умерла, чтоб не терять Лавины, -
И потеряла! Я подъемлю гнет
Твоей, о мать, не чьей иной судьбины».

40      Как греза сна, когда ее прервет
Волна в глаза ударившего света,
Трепещет миг, потом совсем умрет, -

43      Так было сметено виденье это
В лицо мое ударившим лучом,
Намного ярче, чем сиянье лета.

43      Пока, очнувшись, я глядел кругом,
Я услыхал слова: «Здесь восхожденье»,
И я уже не думал о другом,

49      И волю охватило то стремленье
Скорей взглянуть, кто это говорил,
Которому предел - лишь утоленье.

52      Но как на солнце посмотреть нет сил,
И лик его в чрезмерном блеске тает,
Так точно здесь мой взгляд бессилен был.

55      «То божий дух, и нас он наставляет
Без нашей просьбы и от наших глаз
Своим же светом сам себя скрывает.

58      Как мы себя, так он лелеет нас;
Мы, чуя просьбу и нужду другого,
Уже готовим, злобствуя, отказ.

61      Направим шаг на звук такого зова;
Идем наверх, пока не умер день;
Нельзя всходить средь сумрака ночного».

64      Так молвил вождь, и мы вступили в тень
Высокой лестницы, свернув налево;
И я, взойдя на первую ступень,

67      Лицом почуял как бы взмах обвева;
«Beati, - чей-то голос возгласил, -
Pacific!, в ком нет дурного гнева!»

70        Уже к таким высотам уходил
Пред наступавшей ночью луч заката,
Что кое-где зажглись огни светил.

73      «О мощь моя, ты вся ушла куда-то!» -
Сказал я про себя, заметя вдруг,
Что сила ног томлением объята.

76      Мы были там, где, выйдя в новый круг,
Кончалась лестница, и здесь, у края,
Остановились, как доплывший струг.

79      Я начал вслушиваться, ожидая,
Не огласится ль звуком тишина;
Потом, лицо к поэту обращая:

82      «Скажи, какая, - я сказал, - вина
Здесь очищается, отец мой милый?
Твой скован шаг, но речь твоя вольна».

85      «Любви к добру, неполной и унылой,
Здесь придается мощность, - молвил тот. -
Здесь вялое весло бьет с новой силой.

88      Пусть разум твой к словам моим прильнет,
И будет мой урок немногословный
Тебе на отдыхе как добрый плод.

91      Мой сын, вся тварь, как и творец верховный, -
Так начал он, - ты это должен знать,
Полна любви, природной иль духовной.

94      Природная не может погрешать;
Вторая может целью ошибиться,
Не в меру скудной иль чрезмерной стать.

97      Пока она к высокому стремится,
А в низком за предел не перешла,
Дурным усладам нет причин родиться;

100      Но где она идет стезею зла
Иль блага жаждет слишком или мало,
Там тварь завет творца не соблюла.

103      Отсюда ясно, что любовь - начало
Как всякого похвального плода,
Так и всего, за что карать пристало.

106      А так как взор любви склонен всегда
К тому всех прежде, кем она носима,
То неприязнь к себе вещам чужда.

109      И так как сущее неотделимо
От Первой сущности, она никак
Не может оказаться нелюбима.

112      Раз это верно, остается так:
Зло, как предмет любви, есть зло чужое,
И в вашем иле вид ее трояк.

115      Иной надеется подняться вдвое,
Поправ соседа, - этот должен пасть,
И лишь тогда он будет жить в покое;

118      Иной боится славу, милость, власть
Утратить, если ближний вознесется;
И неприязнь томит его, как страсть;

121      Иной же от обиды так зажжется,
Что голоден, пока не отомстит,
И мыслями к чужой невзгоде рвется.

124      И этой вот любви троякий вид
Оплакан там внизу; но есть другая,
Чей путь к добру - иной, чем надлежит.

127      Все смутно жаждут блага, сознавая,
Что мир души лишь в нем осуществим,
И все к нему стремятся, уповая.

130      Но если вас влечет к общенью с ним
Лишь вялая любовь, то покаянных
Казнит вот этот круг, где мы стоим.

133      Еще есть благо, полное обманных,
Пустых отрад, в котором нет того,
В чем плод и корень благ, для счастья данных.

136      Любовь, чресчур алкавшая его,
В трех верхних кругах предается плачу;
Но в чем ее тройное естество,

139      Я умолчу, чтоб ты решил задачу».

 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Данте Алигьери (Dante Alighieri)