Иоганн Вольфганг Гёте
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Галерея
Стихотворения
Сонеты
Канцоны
Божественная комедия
Пир
О народном красноречии
Mонархия
Вопрос о воде и земле
Новая жизнь
Письма
Об авторе
  К.Державин. Божественная комедия Данте
  А. К.Дживелегов. Данте Алигиери. Жизнь и творчество
  И.Н.Голенищев-Кутузов. Жизнь Данте
  О. Мандельштам. Разговор о Данте
  В.Я. Брюсов. Данте - путешественник по загробью
Н. М. Минский. От Данте к Блоку
  А. К. Дживелегов. Данте
Ссылки
 
Данте Алигьери (Dante Alighieri)

Об авторе » Н. М. Минский. От Данте к Блоку

Новая, молодая жизнь, начавшаяся, как у Данте, изжита в других условиях. И вот опять совпадение, как будто случайное, как будто внутренне необходимое. Nel mezzo del camin, - по середине жизненной дороги, в тридцать пять лет, Блок, как и Данте, очутился «в темном лесу», у входа в Ад, но не вымышленный, а действительный, в ад русской Революции. И что поразительно, Блок вступает в ад с тем же чувством, как Данте, - с сознанием необходимости и справедливости совершающейся мести. И у Блока двое вожатых - Виргилий, т. е. неумолимый римский закон суда и возмездия, и преображенная Прекрасная Дама, обожествленная Россия. Любовь Блока к России такая же «непомерная», «непостижимая», какой была его любовь к Деве-Купине. Но любит он только Россию стихийную, народную, а не культурную, не интеллигентскую. Почему?

Прежде всего потому, что Блок, по своей природе, обреченная Жертва, и, будучи сам интеллигентом, не мог не принести интеллигенцию в жертву народу. А затем нужно признать, что и прежде, при выборе тем, при описании природы (а Блок один из лучших пейзажистов слова) его всегда влекло к стихийному, простому, детскому, наивному. Ему ненавистна была мудрствующая толпа, которая кругом «протоптала тропы, осквернив целомудренный снег». Ему «понятны только молчаливые». Он выйдет «на праздник молчания». Если же он сам был служителем слова, то потому, что поэзия не только слово, но еще музыка. Ему дорого только музыкальное. Народ, народная душа музыкальны. Интеллигенция, прогресс не музыкальны. Блок зло вышучивает интеллигентов, которые в Религиозно-философском обществе при электрическом свете в присутствии своячениц в приличных кофточках соборно сплетничают о Христе. Этим русским спорщикам он противопоставляет героев Горького, молчаливых, себе на уме, с усмешкой, сулящей неизвестное, относительно которых «не знаешь, не двинет ли он кулаком в зубы вместо словесного возражения». Кулак в зубы музыкален, словесное возражение антимузыкально. Но нельзя спорить с обреченной Жертвой. Еще за два года до Революции Блок пророчествовал, что интеллигенция будет раздавлена народом. Говоря о гоголевской тройке, он спрашивал: «А что, если тройка летит прямо на нас, и тьма, охватившая нас, происходит оттого, что над нами уже повисла косматая грудь коренника и готовы опуститься тяжелые копыта»?

В наступившей Революции Блок видел исполнение приговора. «Почему дырявят древний собор? Потому что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и водкой торговал». - «Почему грабят в любезных сердцу барских усадьбах? Потому что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа». Большевикам Блок не сочувствовал. Он жалеет Горького, попавшего в тенета интеллигентских противоречий и высокопарных боевых фраз Луначарского. На большевиков он смотрит так, как Данте смотрел на Цербера, хвостатого Миноса и Вельзевула: обычная адская челядь. Блок не задавался вопросом, не сами ли Миносы и Вельзевулы разбудили и, во всяком случае, раздули народную месть? По его мнению, революцию делали не они, а те молчаливые с загадочной усмешкой, те двенадцать, шедшие державным шагом, из которых один мимоходом убил распутную Катьку, т. е. дворянскую интеллигенцию. «В кружевном белье ходила - Походи-ка, походи. С офицерами блудила - Поблуди-ка, поблуди». Жалеть ее нечего. «Лежи ты, падаль, на снегу». Двенадцать державным шагом идут дальше, кого-то преследуют, в кого-то стреляют. Оказывается, во Христа. Но Христос, «для пули невредим», идет впереди них - с кровавым флагом, в белом венчике из роз. Спасается от них или ведет их? Понимай как хочешь.

Смерть настигла Блока в аду. Но, проследив весь путь его жизни, можно быть уверенным, что, если бы он выбрался из ада, он не остался бы с нами, а поднялся бы в свой рай, в рай отречения, созерцания, туда, куда ушел Алеша Карамазов, Александр Добролюбов, где в мечтах жил Соловьев. Тут уже полное расхождение между Данте и Блоком, между Западом и Востоком, между обожествленной личностью и обожествленным отречением от личности.

Человеческая трагедия Блока окончена, но трагедия русской интеллигентской личности кажется безысходной. Кто только не убеждал нас отречься от себя? Гоголь во имя монастыря - России, Толстой - во имя простой жизни, Бакунин - во имя революции, Достоевский - во имя святости, Соловьев - во имя Премудрости Божией. И вот Блок - во имя стихийности. А герои Горького, с усмешкой на устах и рассуждающим кулаком, сами нас отрекли. Если же в последнее время придавленная русская личность начинала вопиять, то вопль ее получался смешной или хулиганской площадной. «Мои произведения - шедевры», - кричал один. «Я так хочу», - вопиял другой. «Я - гений Иван Иванович», - надрывался третий. «Пытались было» декаденты-индивидуалисты и богоискатели найти устой для личности, но им это не удалось.

Кто же спасет тебя, кто утвердит тебя в твоем собственном сердце и сознании, злополучная, обреченная русская личность?

1922 год

Страница :    << 1 2 3 4 5 6 7 [8] > >
 
 
Copyright © 2024 Великие Люди   -   Данте Алигьери (Dante Alighieri)